Царский приговор участникам восстания «по делу 14 декабря»
Аресты декабристов в Петербурге начались в ночь с 14 на 15 декабря 1825 года. Схваченных «злоумышленников» везли на допрос к Николаю 1 в Зимний дворец. Оттуда их, уже арестантов, с записками царя отправили в казематы Петропавловской крепости.
Высочайшим указом от 17 декабря 1825 года был создан тайный следственный комитет для «изыскания» участников общества под предводительством военного министра А. И. Татищева. Через полгода, 30 мая 1826 года, комиссии представили императору подробнейший отчет. Из 579 человек, привлеченных к следствию, виновными признали 289 человек. Из 289-ти виновных – «по делу 14 декабря», 121-го предали суду: 61-го из Северного общества; 37-го из Южного; 23-х из Общества соединенных славян.
Декабристы содержались в Петропавловской и Шлисильбургской крепости, а также в других тюремных замках России. Их лишали общения друг с другом и родственниками. Многим запрещалось даже читать и писать. По разному переносили люди тяготы несвободы и следствия. Мало кто из декабристов держался стойко.
В суд под председательством князя П.В. Лопухина, вошли 72 человека. Суд разделил всех арестованных на 11 разрядов по степени виновности. Пятерых самых опасных преступников - Павла Пестеля, Кондратия Рылеева, Сергея Муравьева-Апостола, Михаила Бестужева-Рюмина и Петра Каховского - Приговорили к четвертованию. А 31-го декабриста виновных 1-го разряда осудили на отсечение головы, 17- из 2-го к политической смерти и т. д. Николай 1 от 10 июля 1862 года, смягчил приговор почти всем разрядам. «Внеразрядной» пятёрке четвертование заменили повешением. Против этого жестокого приговора из 72-ти членов суда выступил только один – адмирал Н.С. Мордвинов, ссылаясь на отмену смертной казни в России со времён Елизаветы Петровны, что подтвердил Указ Павла I от 13 апреля 1799 года. Приговор привели в исполнение 13.07.1826 года на Кронверке (одно из укреплений Петропавловской крепости). У каждого осуждённого на груди висела доска с надписью "Цареубийца". Начальник Кронверка позднее рассказывал: «Когда были отняты скамьи из-под ног, верёвки оборвались, и трое преступников рухнули в яму, прошибив тяжестью своих тел и оков деревянный настил. Запасных верёвок не было, их спешили, достать в ближайших лавках, но было раннее утро и всё было заперто, поэтому исполнение казни продлилось. Однако операция была повторена и на этот раз совершилась «удачно».
По старым православным обычаям, считалось, что если осужденный во время казни каким-либо образом избегал смерти, то его смерть считалась не угодной Богу. Казалось вот он случай: к победившей стороне проявит милосердие, но…с горечью один воскликнул: «Бедная Россия! И повесить-то, как следует, не умеют!».
Осужденные по первому разряду (Никита Муравьёв, С. Трубецкой, И. Пущин, Е. Оболенский, В. Кюхельбекер) были приговорены к каторжным работам. На разные сроки каторги осудили около ста обвиняемых; 9 офицеров разжаловали в рядовые. Будущих каторжан выстроили во дворе крепости, лишили дворянства и чинов, сожгли в кострах сорванные с них мундиры, сломали над их головами шпаги. Такой же унизительной процедуре подвергли моряков на флагманском корабле в Кронштадте, их эполёты и мундиры бросили за забор.
Типичная участь ждала и других осуждённых, но на самое бесчеловечное наказание обрекли солдат. 178 человек прогнали через тысячный строй со шпицрутенами от одного до семнадцати раз, что, по сути, дело равнялось смертной казни. Многих избили палками и розгами. Немалое число солдат попало в действующую армию на Кавказ. “Каторга, как особо тяжелый вид ссылки, с течением времени получает ограничение во времени (с 1822 г. не более 20 лет). Но и отбыв ее, каторжник выходил на пожизненное поселение там, где ему указывали власти”
В июле 1826 года осужденных начали отправлять на каторгу в Сибирь. ”В Сибирь по итогам следствия и суда был отправлен 121 человек, в том числе 8 князей, 4 барона, 1 граф , 3 генерала и 94 штаб - и обер - офицера. В зависимости «состава преступления» одних определили в каторжные работы на иркутские и Нерчинские заводы, других - на поселение. «Отбывшие» каторгу также переводились на поселение”.
Условие пребывания в Сибирской ссылке зависели не столько от тяжести преступления, сколько от социального статуса и имущественного положения самого ссыльного. Представители «верхов», даже находясь в заключении, устраивались относительно неплохо. Разбросанные сначала по рудникам и заводам, декабристы затем были сведены в одну тюрьму, с 1827 г. в Чите, а с 1830 г. в Петровском заводе. В отличие от прочих каторжан им поручалась только легкая работа.
Жили декабристы все вместе и имели возможность для общения. Привыкшие к чистоте и порядку, они всеми мерами придавали своим камерам вид жилищных помещений, обставляя их кроватями, стульями, столами, шкафами. Чтобы улучшить ассортимент питания, они при тюрьме устроили огород. Когда к некоторым из декабристов прибыли их жены (Е.И. Трубецкая, М.Н. Волконская, А.Г. Муравьева, А.И. Давыдова, А.В.
